Последняя надежда - Страница 3

На полу лежали два странных объекта: о Боже, это были Кирилл и Петрович! Андрей тут же метнулся к ним:

— Эй, эй, вставайте, ну же, вставай…

— Э-э-э-э, что за… Я проснулся… — выдавил Кирилл, после чего немного пришёл в себя — Петрович, Петрович, просыпайся, мы выжили…

— Поздравьте меня, я остался жив. Что чёрт возьми здесь произошло??? — с удивлением спросил Петрович.

— Кажется бандиты заранее заложили бомбы и гранаты, зная что мы пойдём за ними… — ответил Андрей.

И тут все услышали кашель. Он был слабый, будто больной младенец молил о помощи. Этот кашель заставил всех вспомнить об Игоре и Антоне. Так значит они всё-таки выжили, задал про себя каждый себе данный вопрос? Значит, есть ещё надежда найти выживших. Возможно, она окажется последней.

Ребята разгребли несколько развалин. Игорь и Антон лежали на полу, практически не шевелясь. Но между ними было одно отличие. Это отличие разделяло для них жизнь и смерть. Оно словно давало ниточку к спасению. Игорь кашлял, и это было уже отличным плюсом. Путники подошли к нему:

— Дружище, очнись, очнись…Ну давай же, вставай, не спи, массаж сердца, быстро, быстро…

— Ох, парни, вы… вы мне жизнь, жизнь… — больше Игорь не смог вымолвить ничего.

Но и этого было достаточно, чтобы понять: он будет жить. Неожиданно, очнулся Антон. Все переключились к нему, но ненадолго:

— Парни, я всегда считал вас своими лучшими друзьями. Простите меня за все мои выходки и шуточки…

— Не говори ерунды, тебе ещё жить и жить…

— Я буду помнить вас там, наверху… Я, я…

— Нет, не умирай, — не смог сдержаться Кирилл.

Но было уже поздно: его зрачки уменьшились, руки перестали шевелиться. Он больше не жилец метро. Он — дух памяти и времени.

Теперь нужно было думать, что делать дальше: проход на станцию Московский проспект перекрыт, один боец потерян.

— Что прикажешь делать, кеп?

— Возвращаемся на Суворовскую. Игоря в лазарет. Будем подниматься на поверхность. Другого выхода нет.

Путники возвращались обратно на Суворовскую. Теперь их было на одного бойца меньше. Это будто пазл в мозайке вынули, и теперь картина навсегда останется незаконченной. Порой, многие просто мечтали о том, чтобы Антона убили в каком-нибудь тоннеле или сожрали мутанты. Но теперь, кому не скажи о беде, у любого на лице появится грусть, возможно даже страх. И никто не скажет, что вот- сбылась мечта.

Приближалась Суворовская. На подходах к станции их встретил начальник:

— Жители станции слышали взрывы. Это правда?

Кирилл рассказал всю историю, вплоть от самого начала и до гибели Антона.

— Идёмте, я проведу вас к лазарету. Пропуск на поверхность я вам выпишу. За мной.

На этой станции всё было строго: как вы заметили, даже чтобы пройти на поверхность. Без него тебя даже близко к эскалаторам не подпустят: застрелят и ухом не поведут. К чему такой контроль, не могли понять даже сами начальники станции. Отмахивались только: «Для поддержания порядка…»

Игорь лежал в лазарете и спокойно себе отдыхал. Кирилл принял однозначное решение оставить его тут, а на обратном пути, уже вместе с дочерью забрать его. К этому времени, по прогнозу врачей, он должен будет поправиться. К тому же, рисковать жизнью бойца во второй раз он уже не собирается: хватило ему Антона.

— Кирилл, зайди ко мне в каморку, — тихо произнёс Григорий Филиппович, начальник станции.

Григорий Филиппович был человеком немолодым и при этом крепкого телосложения. Люди, видя его в первый раз, давали ему не больше сорока, но на деле ему уже 56. Борода, обволакивающая половину его лица, только молодило его и придавало ему уверенности. Ходил он всегда в старой черной куртке. На самом деле это был бронежилет и не смотря на его вид, Григорий Филиппович верил в его «чудотворную» силу, как он сам выражался. Но врятли этот жилет мог защитить от пуль, скорее от укусов тараканов. Родные и близкие друзья звали начальника станции просто — «Филя». Когда его так называли, он начинал потеть от волнения и что-то бормотать себе под нос, но все уже к такому поведению «Фили» привыкли.

— Послушай, я понимаю тебя и всю твою историю, но…

— Что? Говори, Григорий Филиппович, не стесняйся.

— Давай ты лучше тут посидишь, у тебя всё-равно боец раненый, придёшь в себя, отдохнёшь ну и тому подобное…

— Я тебя не понимаю.

— Видишь ли, нам хватило одного прихода «инопланетян» (так они называли бандитов), а бойцы у меня и так необученные в большинстве своём, а ты… У тебя свой отряд, натренированные ребята. Посиди со мной посторожи мою станцию, а? А своих я пошлю на поиски дочки твоей, их и так не жалко…

Лицо Кирилла тут же потеряло смысл. Он словно встретил перед собой злейшего врага и мысленно говорит ему: «Ну что, нравится смотреть, как я страдаю…» Он побагровел, кулаки его сжались. Он готов был в любую секунду ударить Григория Филипповича, лишь бы это случилось.

— Ну, Григорий Филиппович, от тебя та я такого не ожидал. Оказывается, не все стороны твоего характера раскрылись мне. — тут он поднял тон и чуть ли не заорал. — Ты что спятил??? Как ты мог подумать, что я брошу свою дочку? Немедленно выписывай мне пропуск, через час мы выдвигаемся…

— Но ведь с тобой пойдут только два человека! Тебе нужны люди. Но кто…

— Я могу! — ворвался в комнату мужчина лет 30.

Он был спортивного телосложения, не слишком высокого роста. На нем была широкая кепка, которую носили до Апокалипсиса, новый бронежилет, на котором видны были пули, а в руках старый добренький «калашников». Как позже выяснилось, его звали Дима.